Наши дети

Даше пятнадцать лет. Своего отца она не знает, а ее мать несколько лет назад лишили родительских прав. Даша: «Мама пила, потом приходила домой, пыталась мне что-то сделать, побить меня. Но я всегда успевала убежать». В детском доме, где сейчас живет Даша у нее много друзей. За ее воспитанием следят специалисты. Вот только мысли о маме не дают покоя. Несмотря на пережитое, есть мечта – когда вырастет, найти маму и забрать жить к себе. Ее собственная семья, строит планы Даша, будет дружной и доброй. Анатолий Арясов – зам. директора детского дома г. Ставрополя: «Эти дети – другие. У них навсегда остается чувство предательства в душе». Таких как Даша на Ставрополье тысячи. Столько обездоленных детей, пожалуй, было в послевоенные годы. Вот только сейчас – это другое сиротство – социальное. То есть в наши дни дети становятся одинокими при живых родителях. Социальные сироты составляют 90 % от общего числа сирот. Многие из-за невыносимых условий просто убегают из родного дома. Психиатры уже ставят диагноз – бродяжничество. Надежда Палиева – зав. сектором защиты прав детей Министерства образования края: «Эта волна сиротства захлестнула все предыдущие. За годы пока государство было нам нянькой, мы утратили ответственность». Государство идет навстречу социальным сиротам. Помогает получить жилье и поступить учиться. И в тоже время, по словам специалистов, семья по-прежнему теряет былое значение, а мамы и папы утрачивают родительские чувства. В такой критической ситуации научить родителей быть родителями – это уже национальная задача.