27.04.2019 Город
Места для пикника в Ставрополе
Место ссылки – Кавказ: кого и почему ссылали на Ставрополье
МЕСТО ССЫЛКИ –
КАВКАЗ
КАВКАЗ
ПОЧЕМУ КАВКАЗ?
В 19 веке неугодных императору людей часто отправляли в ссылку в знакомые нам пейзажи – Кавказские Минеральные Воды, Ставропольскую губернию и дальше по всему Северному и Центральному Кавказу. Если ссылка в Сибирь выглядит логичным и суровым наказанием, то теплый уголок Российской империи с вином и красивыми горными хребтами не похож на заточение. Почему же Кавказ был одним из главным мест, куда прибывали неугодные личности и было ли это наказание легче ледяных объятий Сибири?
С.-Петербургъ
Ставрополь
Главная схожесть мест для ссылок – удаленность от центра России, нужно было отправить людей на окраины, откуда они не смогут влиять на настроения в столице и получать новости о происходящем в стране. В то время Кавказ был малоразвитым регионом, недавно присоединившимся к империи. Россия, после получения этих земель от Турции, основала на побережье свои укрепления. Пути по суши к этим форпостам не было. Горы и леса не давали возможности быстро добраться до побережья. Сообщение же по морю в то время было довольно трудным. Такой край земли считался идеальным местом для обитания неугодных.
КРАЙ ЗЕМЛИ
Влажный и жаркий климат не равнялся курортным условиям, а был скорее природным наказанием. В районе современного Сочи был регион с застоявшимися водами, которые превращали его в болота. Все это способствовало распространению малярии.
КЛИМАТ
Но главной причиной и тяжестью ссылок в наши края были
Кавказские войны
Неугодные не просто должны были попасть в изоляцию, но и пройти проверку в бою. Именно для этих целей на Ставрополье прямиком из Сибирской каторги отправляли известных декабристов. Люди, мечтавшие о новом устройстве Родины, авторы Конституций и восстания должны были участвовать во всех военных кампаниях – за царя и Отечество.
ДЕКАБРИСТЫ
НА КАВКАЗЕ
НА КАВКАЗЕ
Это строки из знаменитого стихотворения декабриста Александра Одоевского «Куда несетесь вы, крылатые станицы». Он написал его при въезде в Ставрополь. В нем он называет декабристов «бездомными гостями», которых не отогреет южное солнце. Ведь положение ссыльного одинаково что в холодных пейзажах Сибири, что на цветущем Кавказе. Ставрополь был основной точкой на их маршруте – здесь располагалась штаб-квартира Кавказского корпуса, а город был административным и военным центром Кавказской линии и Черномории.
Но несмотря ни на что край встретил декабристов во всей красе.
Но несмотря ни на что край встретил декабристов во всей красе.
Расположен Ставрополь на возвышенности и очень красив, осененный садами и рощами, которые вперемешку с белыми каменными строениями придавали ему прекрасный вид.
— Александр Беляев, «Воспоминания о пережитом и перечувствованном»
Пестрота одежды, форм, моды чрезвычайно разительна в Пятигорске, оттого что кроме русского и европейского покроя можно видеть и азиатский. По вечерам бульвар наполнен прогуливающимися; близ Николаевских ванн играет военная музыка; тут я в первый раз услышал «Норму». Офицеры в черкесском наряде гарцуют на славнейших черкесских конях. Раз в неделю бывают собрания, танцуют здоровые и больные, играют в карты, как везде. Машук служит хорошим местом для прогулки, на вершине Эолова арфа немного расстроена; посетители охотно ездят за город семь верст в Шотландскую колонию.
— Андрей Розен
Железноводск, по-моему, еще лучше Пятигорска, хотя не так обстроен и не имеет тех удобств для материальной жизни. Он весь лежит в горах, покрытых тенистым вековым лесом. Извиваясь, красивые дорожки приведут вас непременно к какому-нибудь целительному ключу, бьющему из ребр отвесных гор. Сюда должен удалиться человек, который ищет уединения…
— Николай Лорер
Баловни судьбы, поклонники суеты светской, есть ли в ваших галереях такие картины, в ваших дворцах такие сокровища, в вашем быту такие наслаждения?.. О, придите, приезжайте сюда, полюбуйтесь на эти горы, упейтесь воздухом этих долин, отведайте хотя бы раз природы, и вы признаетесь тогда, как смешны и ничтожны погремушки, за которые вы ссорились хуже ребят…
Из Владикавказа въехал я в ущелье, пробитое Тереком... Далеко под стопами моими бродили облака... Кто видел эту панораму в грозу и вёдро, тот может умереть, не завидуя Швейцарии.
Из Владикавказа въехал я в ущелье, пробитое Тереком... Далеко под стопами моими бродили облака... Кто видел эту панораму в грозу и вёдро, тот может умереть, не завидуя Швейцарии.
— Александр Бестужев
По разным оценкам в ссылку на Кавказ было отправлено около
человек
человек
77
Николай I и его ближайшие помощники, высылая декабристов на Кавказ, всячески старались поставить их в самые тяжелые условия. При таких условиях люди, которые занимали командные посты в кавказском корпусе, формально вынуждены были строжайшим образом выполнять волю царя.
Декабристы, прибывшие в Отдельный Кавказский корпус под командованием генерала Ермолова, встретили здесь теплый прием со стороны близких им по духу «ермоловцев», так как такой пример подавал сам генерал.
Малейшее проявление либерализма в отношении декабристов жестко каралось. Принимая непосредственное участие в военных действиях, сначала против Ирана и Турции, а затем – Кавказских горцев, декабристы подвергались постоянной смертельной опасности.
Так сложилось две тенденции, одна из которых – официальная, соответствующая требованиям самодержавия. Ее проводили военный министр Чернышев и шеф жандармов Бенкендорф. Их оплот на Кавказе – Паскевич и Головин, представители корпуса жандармов, а также мелкие начальники, желающие выслужиться.
Другая тенденция – это сочувственное отношение к декабристам; это продолжение развития лучших традиций передовой русской общественности. Эти две тенденции и определили историю службы декабристов на Кавказе.
Сколько бы разжалованные декабристы не проявляли храбрость в боях, но их награждение и повышение в звании не рассматривались. Только в 1835 году Военное министерство издало приказ
Война и идеалы
ДЕЛО
По Канцелярии
ИНСПЕКТОРСКОГО ДЕПАРТАМЕНТА
ВОЕННОГО МИНИСТЕРСТВА
О дозволении употребить в Экспедиции против Горцев находящихся в Кавказском отдельном корпусе лиц, прикосновенных к возмущению 14-го декабря 1825 года.
По Канцелярии
ИНСПЕКТОРСКОГО ДЕПАРТАМЕНТА
ВОЕННОГО МИНИСТЕРСТВА
О дозволении употребить в Экспедиции против Горцев находящихся в Кавказском отдельном корпусе лиц, прикосновенных к возмущению 14-го декабря 1825 года.
Теперь за боевые заслуги декабристы могли получить офицерский чин, затем отставку, и так отправится домой. Однако война с горцами была для них серьезным испытанием и наказанием за идеалы, лучше всего это состояние опишет декабрист
После восстания он был отправлен в ссылку в Якутию и страдал там от однообразных дней. Спустя несколько лет было удовлетворено его прошение к императору и Бестужева перевели на службу на Кавказ. Здесь раскрывается его литературный и исследовательский талант. Его повесть «Аммалат-бек» восхитит Александра Дюма и вдохновит его на создание романа «Султанетта».
В Якутии Бестужев занимался этнографией, изучал местные языки и обычаи. На Кавказе он продолжил свою деятельность. Он критиковал отношение к региону, который Россия не хотела понять и изучить.
В Якутии Бестужев занимался этнографией, изучал местные языки и обычаи. На Кавказе он продолжил свою деятельность. Он критиковал отношение к региону, который Россия не хотела понять и изучить.
Мы жалуемся, что у нас нет порядочных сведений о народах Кавказа… Да кто же в этом виноват, если не мы сами? Тридцать лет владеем всеми выходами из ущелий. Тридцать лет опоясываем угорья стальной цепью штыков, и до сих пор офицеры наши вместо полезных или, по крайней мере, занимательных известий вывозили с Кавказа одни шашки, наговицы да пояски под чернью. Самые испытательные выучивались плясать лезгинку, но далее того - ни зерна. В России я встретился с одним заслуженным штабофицером, который на все мои расспросы о Грузии, в которой он терся лет двенадцать, умел только отвечать, что там очень дешевы фазаны. Признаться, за такими познаниями не стоило ездить далеко.
«
»
Декабристы выступали за мир на Кавказе и восхищались горцами и их силой духа, одновременно выступая против них с оружием
В этой двойственности и был трагизм участия декабристов в войнах. Они хотели мирного присоединения Кавказа к России. «Дайте Кавказу мир и не ищите земного рая на Ефрате. Он здесь». И стоит сказать, что за время службы Бестужева, Дагестану была дарована именно такая судьба. Служба декабриста омрачалась специальным указом от императора. Он просил докладывать о достижениях видного участника восстания ему лично, однако не приставлять его ни к каким наградам. А наград Бестужев был достоин, проходя жестокие сражения с горцами, после которых писал:
«Горцы достойные дети Кавказа… Это не персияне, не турки. Сами бесы не могли бы драться отважнее, стрелять цельнее. Нам дороги стали так называемые победы».
«Закубанцы, черт меня возьми, такие удальцы, что я готов расцеловать иного! Вообразите, что они стоят под картечью и кидаются в шашки на пешую цепь, - прелесть, что за народ! Надо самому презирать опасность, чтобы оценить это мужество!».
«Горцы достойные дети Кавказа… Это не персияне, не турки. Сами бесы не могли бы драться отважнее, стрелять цельнее. Нам дороги стали так называемые победы».
«Закубанцы, черт меня возьми, такие удальцы, что я готов расцеловать иного! Вообразите, что они стоят под картечью и кидаются в шашки на пешую цепь, - прелесть, что за народ! Надо самому презирать опасность, чтобы оценить это мужество!».
Признаюсь, я шел в бой за дело, которое мне было совершенно чуждо. Я был тем более далек от того, чтобы считать горцев своими врагами, я всегда восторгался их героическим сопротивлениям
Показательна и цитата декабриста Василия Норова:
Несмотря на то, что большая часть декабристов продолжала верить в свои идеи и оставалась верна себе, война врывалась в их сознание и меняла восприятие мира.
«Как скоро человек привыкает к этим картинам… Сознание, что ты не в состоянии ни помочь, ни отвратить, делает тебя почти равнодушным…»
После нескольких военных кампаний у Бестужева стало ухудшаться здоровье, и он отправился на воды. В письмах из Ставрополя он замечал в себе изменения: «Я перестал верить, чтобы свинец мог коснуться меня, и свист пуль для меня стал то же, что свист ветра, даже менее, потому что от ветра я иногда отворачиваю лицо, а пули не производят никакого впечатления…».
В письме к брату Павлу он рассказывал о закубанском походе: «До сих пор я учился воевать, а теперь выучился и разбойничать».
«Мы дрались за каждую пядь земли… Люди потчевали нас шашками и свинцом. Правду сказать, и мы к ним не с добром пожаловали; мы жгли их села, истребляли хлеба, сено и прометали золу за собой…».
В письме к брату Павлу он рассказывал о закубанском походе: «До сих пор я учился воевать, а теперь выучился и разбойничать».
«Мы дрались за каждую пядь земли… Люди потчевали нас шашками и свинцом. Правду сказать, и мы к ним не с добром пожаловали; мы жгли их села, истребляли хлеба, сено и прометали золу за собой…».
ГОСТИНИЦА
Знаменитое место встречи в Ставрополе. Сюда приезжали литераторы, здесь писали мемуары и жили сосланные из Сибири на Кавказ декабристы — Бестужев, Кривцов, Назимов, Лорер.
Офицер Магденко так описывал это место:
Весной 1841 года я... катил с лихой четверкой к городу Ставрополю. Мы остановились перед домом, в котором внизу помещалась почтовая станция, а во втором этаже, кажется, единственная тогда в городе гостиница... Помещение ее было довольно комфортабельно: комнаты высокие, мебель прекрасная. Большие растворенные окна дышали свежим живительным воздухом. Всюду военные лица, костюмы — ни одного штатского, и все почти раненые: кто без руки, кто без ноги, на лицах рубцы и шрамы; были и вовсе без рук; или без ног, на костылях; немало с черными широкими перевязками на голове и руках. Кто в эполетах, кто в сюртуке. Эта картина сбора раненых героев глубоко запала мне в душу. Незадолго перед тем было взято Дарго. Многие из присутствовавших участвовали в славных штурмах этого укрепленного аула. Зашел я и в бильярдную. По стенам ее тянулись кожаные диваны, на которых восседали штаб- и обер-офицеры, тоже большею частью раненые. Два офицера в сюртуках без эполет, одного и того же полка, играли на бильярде... Вечерами в общих покоях было полно людей. В бильярдной, в гостиной, в номерах, лучшими из которых считались те, что располагались на «Савельевской галерее», — всюду шла азартная игра. В бильярд нередко играли по 100 рублей за партию. На столах игроков в карты лежали груды золота и ассигнаций. Сам Найтаки, «маленький смуглый господин с огромными черными бакенбардами, был на своем посту, следя за развлечением гостей.
Весной 1841 года я... катил с лихой четверкой к городу Ставрополю. Мы остановились перед домом, в котором внизу помещалась почтовая станция, а во втором этаже, кажется, единственная тогда в городе гостиница... Помещение ее было довольно комфортабельно: комнаты высокие, мебель прекрасная. Большие растворенные окна дышали свежим живительным воздухом. Всюду военные лица, костюмы — ни одного штатского, и все почти раненые: кто без руки, кто без ноги, на лицах рубцы и шрамы; были и вовсе без рук; или без ног, на костылях; немало с черными широкими перевязками на голове и руках. Кто в эполетах, кто в сюртуке. Эта картина сбора раненых героев глубоко запала мне в душу. Незадолго перед тем было взято Дарго. Многие из присутствовавших участвовали в славных штурмах этого укрепленного аула. Зашел я и в бильярдную. По стенам ее тянулись кожаные диваны, на которых восседали штаб- и обер-офицеры, тоже большею частью раненые. Два офицера в сюртуках без эполет, одного и того же полка, играли на бильярде... Вечерами в общих покоях было полно людей. В бильярдной, в гостиной, в номерах, лучшими из которых считались те, что располагались на «Савельевской галерее», — всюду шла азартная игра. В бильярд нередко играли по 100 рублей за партию. На столах игроков в карты лежали груды золота и ассигнаций. Сам Найтаки, «маленький смуглый господин с огромными черными бакенбардами, был на своем посту, следя за развлечением гостей.
«
»
В гостинице Найтаки не один раз останавливался Михаил Лермонтов, который тоже был в кавказской ссылке (дважды). Играл в бильярд, знакомился с декабристами, которые сильно повлияют на его творчество.
По легенде современников в этой гостинице 17 октября 1837 года декабристы и Лермонтов встретили приезд в Ставрополь императора Николая I. На Большой улице собрались толпы из горожан и крестьян со всей округи, смоляные бочки освещали дорогу, а вдали скакали казаки с факелами, сопровождая царя.
Дружеская компания декабристов и их приятелей сидела в гостинице и выпивала шампанское, когда на улице со стороны Тифлисских ворот послышались крики «ура».
«Мы вышли на балкон, — вспоминает Сатин, — вдали, окруженная горящими смоляными факелами, двигалась темная масса, в этой картине было что-то мрачное.
Дружеская компания декабристов и их приятелей сидела в гостинице и выпивала шампанское, когда на улице со стороны Тифлисских ворот послышались крики «ура».
«Мы вышли на балкон, — вспоминает Сатин, — вдали, окруженная горящими смоляными факелами, двигалась темная масса, в этой картине было что-то мрачное.
— Господа, — закричал Одоевский, — смотрите, ведь это похоже на похороны. Ах, если бы мы подоспели».
И, выпив залпом бокал, он прокричал по-латыни приветствие римских гладиаторов Цезарю: «Славься, император, обреченные на смерть приветствуют тебя».
И, выпив залпом бокал, он прокричал по-латыни приветствие римских гладиаторов Цезарю: «Славься, император, обреченные на смерть приветствуют тебя».
— Сумасшедший, — сказали мы все, увлекая его (Одоевского) в комнату. — Что вы делаете?! Ведь вас могут услышать — и тогда беда!
— У нас в России полиция еще не научилась по-латыни, — ответил он, добродушно смеясь...».
Среди путешественников, посетивших Кавказские Минеральные Воды и Ставрополь в первой половине ХlХ века, особое место принадлежит швейцарскому французу, археологу, натуралисту, геологу Фредерику Дюбуа де Монпере, результатом его путешествия стало большое научное издание: «Путешествие вокруг Кавказа».
Весной 1833 года, находясь в Симферополе, Дюбуа обратился с письмом к командующему Отдельным Кавказским корпусом, генерал-адъютанту барону Г. Розену:
«Совершая научные путешествия по югу России и по Кавказу, при ходатайстве Королевской Академии Берлина, я имел счастье добиться бесплатного и непосредственного покровительства Его Императорского Величества…После беглого осмотра Украины и Крыма я готовлюсь проехать через несколько дней по Кавказу, отправившись из Севастополя в Сухум-Кале. Я рассчитываю начать мои поиски на берегу моря, направляясь мало-помалу внутрь страны…Беру на себя ответственность просить о милости дать местным властям губернии необходимые указания, чтобы облегчить мое путешествие…».
«Совершая научные путешествия по югу России и по Кавказу, при ходатайстве Королевской Академии Берлина, я имел счастье добиться бесплатного и непосредственного покровительства Его Императорского Величества…После беглого осмотра Украины и Крыма я готовлюсь проехать через несколько дней по Кавказу, отправившись из Севастополя в Сухум-Кале. Я рассчитываю начать мои поиски на берегу моря, направляясь мало-помалу внутрь страны…Беру на себя ответственность просить о милости дать местным властям губернии необходимые указания, чтобы облегчить мое путешествие…».
САЛЮТ, ПАРИЖ
На шхуне «Вестник» Дюбуа отправился в двухмесячное плавание вдоль Черноморской береговой линии. В укреплении Бамборы французу в качестве переводчика представили рядового 44-го егерского полка. Это был писатель-декабрист Сергей Кривцов, он уже был известной личностью в здешних кругах благодаря уму и храбрости в военных операциях. Дюбуа восхищался его прекрасными знаниями французского языка, светскими манерами, высокой образованностью и воспитанием. К его удивлению, оказалось, что Кривцов два года проучился в знакомых геологу местах, в Швейцарии. У собеседников нашлись общие знакомые и они быстро сдружились.
Следующая их встреча произошла уже в Тифлисе в конце мая 1834 года, где проездом к новому месту службы – в Ставрополь – останавливался Кривцов. В Тифлисе Дюбуа ждало знакомство с еще одним декабристом – известным писателем Александром Бестужевым-Марлинским. Можете представить, сколько знаний о политической, культурной жизни России приобрел путешественник в беседах с «рядовыми» солдатами.
Переехав Кавказские горы, ученый ненадолго задержался во Владикавказе, а затем прибыл на Кавказские Минеральные Воды:
Из Бештаугорья Дюбуа проследовал через Ставрополь, Екатеринодар (Краснодар) в Тамань, переплыл через Керченский пролив и вернулся в Крым. Так кончилось Кавказское путешествие француза.
Три года спустя из Парижа в Ставрополь пришло письмо на имя Сергея Кривцова. И тот разобрал знакомый французский почерк:
Три года спустя из Парижа в Ставрополь пришло письмо на имя Сергея Кривцова. И тот разобрал знакомый французский почерк:
Ничто не может так удивить геолога, как совокупность картин природы, открывающихся по мере приближения к Пятигорску, так как дорога идет то по однообразной равнине, то среди гор.
«
»
Помимо культурного обогащения, декабристы привносили и практическую пользу. Яркой фигурой был
Во время восстания на Сенатской площади он организовал выступление Литовского пионерного батальона. За это был приговорен к смертной казни через повешение, но по высочайшему распоряжению, после лишения чинов и дворянства, был отправлен в сибирскую ссылку на каторжные работы. Только в 1836 году в виде «высочайшей милости» Игельстрому разрешено было поступить рядовым на службу в Кавказский отдельный корпус, прибывший в Ставрополь.
Дороги ведут на Ставрополье
В 1838 году его брат командующий Хоперского казачьего полка майор Александр Игельстром добился у императора согласия на перевод декабриста в станицу Баталпашинскую, где находился штаб полка. Два года Константин Игельстром проводил горные сапёрные работы на территории нынешней Карачаево-Черкесии. Вместе с братом руководил прокладкой первой колесной дороги от Баталпашинской до Хумаринского укрепления. Под его руководством на кордонной линии проводились инженерные работы, осуществлялось строительство Усть-Джегутинского и Хумаринского военных укреплений.
Им были разработаны колесные дороги из Хумаринского ущелья к Хумаринскому укреплению и по реке Шупчурук. Благодаря построенной Игельстромом дороге стало возможным доставлять из угольных копей Хумары топливо для казенных учреждений в Ставрополе, Георгиевске, Пятигорске и в других городах Ставропольской губернии.
В Ставрополе я познакомился с ученым, умным и либеральным доктором Майером. Он знал многих из нашего кружка и помогал некоторым деньгами и полезными советами. Он был друг декабристов
Н. Лорер
Н. Лорер
«
«Вот как мы сделались приятелями: я встретил Вернера в С... среди многочисленного и шумного круга молодёжи; разговор принял под конец вечера философско-метафизическое направление; толковали об убеждениях: каждый был убежден в разных разностях... С этой минуты мы отличили в толпе друг друга. Мы часто сходились вместе и толковали вдвоем об отвлеченных предметах очень серьёзно, пока не замечали оба, что мы взаимно друг друга морочим...»
Да, это «Герой нашего времени». Вдохновившись личностью доктора Майера и их беседами с декабристами, Лермонтов берет этот образ за прототип Вернера. А упоминаемый в отрывке таинственный город «С...» – это Ставрополь.
Ставропольский Вернер
Одним из интереснейших людей Ставрополя был доктор Николай Майер. После окончания медикохирургической академии в Петербурге поступил на службу врачом в ведение генерала Инзова, управляющего колониями в Южной России. Позже был переведен в расположение начальника Кавказской области генерала Вельяминова для особых поручений. Он был большим специалистом и очень образованным
человеком. Его разносторонние познание не могли не привлечь декабристов. Во главе с доктором Майером они организовали на Северном Кавказе кружки для «дружеских бесед», которые способствовали связи кавказских народов с русским общественным движением. И вскоре Майер стал для многих декабристов близком товарищем.
Узнаете, из какого романа цитата?
ЛЕРМОНТОВ
И КАВКАЗ
И КАВКАЗ
Михаил Лермонтов был в ссылке на Кавказе дважды: за стихотворение о смерти Пушкина и за дуэль. Он любил среду декабристов, зимой они, распределенные по разным полкам, собирались в Ставрополе, обсуждали философию и политику. Лермонтов к тому времени оформлялся как известный поэт и, несмотря на почерпывание новых знаний от декабристов, на все имел свое мнение и иногда даже относился к их обществу снисходительно и высокомерно.
«Позднее, зимой, к нашему обществу присоединился Лермонтов, но, признаюсь, только помешал ему. Этот человек постоянно шутил и подтрунивал, что, наконец, надоело всем,» — писал Сатин.
Вернувшись в 1837 г. с Кавказа, Лермонтов пишет свое знаменитое стихотворение «Дума». Поэт полон грустных мыслей, упрекает себя и других в бездействии. Декабрист Назимов, очень любивший поэта, задал ему вопрос, что такое современная молодежь и каково ее направление. Лорер пересказал его ответ так: Лермонтов, «глумясь и пародируя салонных героев, утверждал, что у нас (у молодежи) нет никакого направления, мы просто собираемся, кутим, делаем карьеру, увлекаем женщин».
Однако, несмотря на начинающиеся разногласия между декабристами и поэтом, общество этих высокоидейных, образованных людей оказалось очень полезным для Лермонтова. Это была среда, в которой не было пустословия или исключительно литературы. Декабристов интересовали в первую очередь политико-социальные вопросы. Около декабристов, являвшихся как бы центром притяжения, все время были самые интересные люди. Здесь были и члены «кружка шестнадцати», и люди, бывшие уже на замечании у правительства, были и такие люди, как Вревский, который, будучи адъютантом военного министерства, штаб-ротмистром лейб-гусарского полка, «полюбил, — по словам Лорера, — наше общество и все свое время проводил с нами».
Лермонтов был влюблен в природу Кавказа, он посвятил его пейзажам стихи, поместил в наши просторы героев своего романа, но и это не все. Лермонтов создал целую галерею картин, написанных маслов, запечатлевших природу и людей.
«Позднее, зимой, к нашему обществу присоединился Лермонтов, но, признаюсь, только помешал ему. Этот человек постоянно шутил и подтрунивал, что, наконец, надоело всем,» — писал Сатин.
Вернувшись в 1837 г. с Кавказа, Лермонтов пишет свое знаменитое стихотворение «Дума». Поэт полон грустных мыслей, упрекает себя и других в бездействии. Декабрист Назимов, очень любивший поэта, задал ему вопрос, что такое современная молодежь и каково ее направление. Лорер пересказал его ответ так: Лермонтов, «глумясь и пародируя салонных героев, утверждал, что у нас (у молодежи) нет никакого направления, мы просто собираемся, кутим, делаем карьеру, увлекаем женщин».
Однако, несмотря на начинающиеся разногласия между декабристами и поэтом, общество этих высокоидейных, образованных людей оказалось очень полезным для Лермонтова. Это была среда, в которой не было пустословия или исключительно литературы. Декабристов интересовали в первую очередь политико-социальные вопросы. Около декабристов, являвшихся как бы центром притяжения, все время были самые интересные люди. Здесь были и члены «кружка шестнадцати», и люди, бывшие уже на замечании у правительства, были и такие люди, как Вревский, который, будучи адъютантом военного министерства, штаб-ротмистром лейб-гусарского полка, «полюбил, — по словам Лорера, — наше общество и все свое время проводил с нами».
Лермонтов был влюблен в природу Кавказа, он посвятил его пейзажам стихи, поместил в наши просторы героев своего романа, но и это не все. Лермонтов создал целую галерею картин, написанных маслов, запечатлевших природу и людей.
Сквер Декабристов
Декабристы, отбывавшие ссылку на Кавказе, оставили глубокий след в культуре региона, а он кардинально изменил их судьбу.
Ссылка не сломила их идеалы. Они развивали общественную жизнь и литературу, видели проблемы региона изнутри, сыграли важную роль в развитии отношений России и Кавказа и повлияли на творчество Пушкина и Лермонтова. Научные труды декабристов хранятся в национальных музеях кавказских республик.
В память о декабристах в Ставрополе у оборудован сквер у Дворца Гагарина. Их именем названа улица на Ташле, по которой проходил Черниговский полк мятежников. Ставропольские улицы носят имена знаменитых декабристов – Пестеля, Радищева, Рылеева, Бестужева, Каховского – которые когда-то сами ходили по ним, размышляя о судьбе России.
Ссылка не сломила их идеалы. Они развивали общественную жизнь и литературу, видели проблемы региона изнутри, сыграли важную роль в развитии отношений России и Кавказа и повлияли на творчество Пушкина и Лермонтова. Научные труды декабристов хранятся в национальных музеях кавказских республик.
В память о декабристах в Ставрополе у оборудован сквер у Дворца Гагарина. Их именем названа улица на Ташле, по которой проходил Черниговский полк мятежников. Ставропольские улицы носят имена знаменитых декабристов – Пестеля, Радищева, Рылеева, Бестужева, Каховского – которые когда-то сами ходили по ним, размышляя о судьбе России.
Автор: Александра Енина
4 июля 2023
