Холст или монитор? Художники Ставрополя рассуждают о визуальном искусстве

- Есть ли у вас художественное образование?

– Да, есть. Я училась в Южно-Российском Гуманитарном Институте, это был ростовский филиал, на специальность графического дизайнера. Так что я бакалавриат графического дизайнера.

В целом считаю: чтобы научиться рисовать, нужны желание и терпение. Дальше просто начинаешь оттачивать. Для начала можно просто попробовать, после качать как мышцу. Не скажу про строгую академическую школу, но базовые знания, по-моему, нужны. Они как минимум не помешают.

- Почему остановились на нынешней манере письма?

– Мне нравятся смешанные техники. Саму себя живописцем не считаю, хотя живопись мне очень нравится. Сейчас я больше работаю на компьютере и занимаюсь диджитал-иллюстрацией. Я люблю яркие, открытые цвета. Признаю красоту старых картин, но сама бы не хотела работать в таких, довольно тёмных, сложных цветах.

- Долго искали свой собственный стиль?

– Самой очень интересен этот вопрос. В институте я рисовала какие-то маленькие работы и друзья говорили: «О, это Катин стиль!»

Вообще свой стиль есть изначально у каждого. Это манера письма, особенный почерк, который, так или иначе, прослеживается в работах. Подражание как такового я у себя не помню, может быть, какие-то маленькие детали. Но по итогу это всегда некоторая коллаборация из насмотренного, понравившегося и отсебятины.

- Сталкивались ли с осуждением, неприятием с чьей-то стороны?

– Критика была только со стороны и всегда нужно понимать, что она будет. Здравая критика всегда полезна. Нужно при этом различать, зачем человек тебе что-либо говорит: чтобы помочь или нет. А с родными мне не очень повезло: у меня были очень поддерживающие родители и друзья. И мой выбор никогда не оспаривался, а тем более не осуждался.

- Как относитесь к современному искусству? Есть любимые направления или творцы?

– Я обожаю современное искусство. Последнее время оно всё больше мне открывается. Оно может быть непонятно многим закоренелым академистам, но я думаю, что современное искусство – это часть нынешнего времени. Оно его отражает.

Мне очень нравится Александра Ивлева (Weld Queen) и её работы из стали. Очень советую посмотреть.

Мне бы как-нибудь очень хотелось организовать выставку, где были бы молодые творцы современного искусства и их произведения. Это было бы очень интересно.

- Как относитесь к художникам прошлого? Кого можете выделить среди них?

– Мне нравятся многие художники и их наследие, но выделила бы я Боттичелли, Альфонса Муху и Врубеля. У них есть какой-то общий прекрасный мистицизм и чувственность.

- Сложно ли придумать тему для работы? Как у вас появляются идеи?

– Идеи могут приходить от увиденного или услышанного. Я их записываю, а потом какое-то время вынашиваю, обтачиваю. Какого-то вдохновения, порывом, я не помню. Я за вынашивание идеи и поэтапный подход. Но конечно бывает экспрессия, начинаешь что-то лихорадочно делать, а через время смотришь, оно тебе не нравиться и ты как загорелся, так и потухаешь. И это, по-моему, очень обидно. Можно на долго застрять на стадии эскиза, так ничего и не сделав по итогу. Так что чувство хорошо вместе с рациональным подходом.

- Как вы зарабатываете? Устраиваете ли мастер-классы?

– Мои первые уроки началось со студии «Хобби Дом» в Ставрополе. Там мы учили маленьких детей дошкольников и школьников. Это был абсолютно уникальный опыт, потому, что я никогда не думала, что буду работать с маленькими детьми. Какое-то время занималась своеобразным репетиторством по рисованию. Потом «Хобби Дома» закрылось, и мы с коллегами оттуда придумали арт-вечеринки «Рококо» в городе. До нас это были отдельные эпизодичные истории. Мы же каждое воскресенье проводили такие мастер-классы.

- Актуальна ли традиционная живопись?

– Да, я думаю. Даже мне пытаются заказывать работу красками. Но я работаю в цифре, а людям всё так же хочется что-то материальное, то, что можно подержать в руках и повесить на стену.

- Есть в Ставрополе сильные, интересные живописцы?

– Конечно. Из тех, кого могу быстро вспомнить – Александр Горбиков и Андрей Самарин.

- С каким отношением к художникам в соцсетях сталкивались?

– По-моему, в социальных сетях всё довольно хорошо. Они позволяют много за кем следить, обмениваться опытом, делиться. Положительного в их существовании больше.

- Как в целом оцениваете российское художественное сообщество?

– Сейчас у нас появляются свежие течения и, в целом, мы растём. Нам есть куда стремиться, но думаю у нас всё впереди.

- Какую свою работу считаете главной или знаковой в творчестве?

– Открытки, связанные со Ставрополем. И последнее время я больше горжусь этими работами.

У меня в принципе есть задумка сделать серию открыток «Город с историей». У нас нет своего городского мерча, который бы можно было подарить, отправить друзьям. Раньше мне как-то всегда хотелось уехать из города, а сейчас нет. Ставрополь мне нравиться, я его люблю и это, если можно сказать, моя цель приобщить как-то людей к искусству к красоте родных мест.

- Когда и как начали писать картины?

– С детства я любил фотографировать. Мне нравился сам процесс и поиск интересных образов. Я помню, как папа подарил мне фотоаппарат и в дальнейшем, именно увлечение фотографией свело мне со многими интересными людьми.

В юности я познакомился с компанией, люди в которой более профессионально занимались фотографией. Дело было в моем родном Невинномысске, в клубе «Алмаз». В какой-то момент мой друг-фотограф из этого клуба начал рисовать. Я присоединился. Собралась компания людей, которым интересно творчество, фотография и картины. Надо понимать, что дело было в Советском Союзе, и доступ к какому-то визуальному ряду был довольно ограниченный. Ни каких-то хороших музеев с интересными выставками и новыми направлениями не было. Всё приходилось познавать самостоятельно, через какие-то образовательные журналы. С информацией было не густо.

Первым художественным опытом стало копирование картин других, опытных художников. Ну и так, постепенно, я вышел на свой стиль. Начал это развивать и, получается, развиваю вот уже тридцать лет.

- Есть ли у вас художественное образование?

– Я не учился на художника, и никакого специально образования у меня нет. Мне вообще кажется, что в искусстве вовсе не обязательная строгая академическая школа. В союзы, особенно большие, всероссийские, мировые, без образования не попасть. А что бы творить оно не нужно. На одной из выставок меня спросили: «Вы профессиональный художник или не профессиональный?» И я ответил фразой, которой пользуюсь до сих пор: «Если я могу продать свою картину, значит я профессиональный художник». Я зарабатываю этим на жизнь.

- Почему остановились на нынешней манере письма?

– Как я уже говорил, сперва я копировал картины. Мне очень нравился Рерих. И как-то одна их копий не удалась. Я её забраковал и просто стал шпателем сдирать масляную краску. В этот момент я увидел, что те линии что получаются, сочетания цветов, мазков – живые. Меня это очень тронуло. Что-то в них такое было. Они таинственные, прозрачные, глубокие. Мне понравилась такими линиями что-то делать. И так как у меня нет художественного образования, я несколько лет сам учился понимать как работать разными красками, как они ложатся. Главное, что я просто не бросил это в первом порыве.

Постепенно-постепенно ты просто находишь, что тебе нравится и что ты чувствуешь: линии, их красоту. Я начал ездить с другом в Кисловодск на вернисажи. У него были свои картины, у меня свои. И когда твою «мазню» начинают покупать, ты понимаешь, что в этом есть определённая художественная ценность. И это здорово вдохновляет и воодушевляет. Потом я всё бросил и уехал в Москву на пятнадцать лет. Уже там пришло реальное осознание вещей. Когда ты живёшь за счёт творчества, ты начинаешь в это больше сил выкладывать. Появляется чувство азарта.

- Долго искали свой собственный стиль?

– Я работаю в стиле лирического абстракционизма. И считаю себя последователем лучистов. Этот термин есть и в мировой культуре.

Сама концепция абстракционизма основана на том, что когда человек видит абстрактные вещи, он совсем по-другому их воспринимает. Это порождает другой отклик, отличный от привычного. Так предметная живопись апеллирует к узнаванию. Поэтому в моих картинах люди часто стремятся «увидеть» что-то знакомое. Вот это там птичка, это дракончик, облака… Это образ мышления. Мы становимся взрослыми, потому что даём каждой вещи название. У ребёнка не так. Он берёт палочку и это для него: ключ, самолёт, пистолет и много что ещё. Предмет имеет множество значений. У взрослого человека значения предметов ограниченны. Мои картины, как раз про многозначность. Прозрачность красок создаёт определённую глубину. В ней нет конкретики и слов, есть просто чувство. Как мир ребёнка больше мира взрослого человека, так и мои картины больше чем сумма каких-то привычных нам образов и форм. Тоже самое происходит, когда читаешь стихи какого-то хорошего поэта. Из одного слова порой раскрывается целый мир. Поэтому мои картины больше нравятся романтикам. Эти люди более открытые, у них чуткое сердце и меньше шаблонных рамок.

- Как относитесь к современному искусству? Есть любимые направления или творцы?

– В современном творчестве мне в основном нравиться абстракционизм, его больше всего и отслеживаю. Но и другие течения мне тоже нравятся. Но кого-то определённого как-то выделить не могу. Просматриваю работы многих разных людей. Какие-то вещи мне импонируют, но не всё и не у всех.

- Как относитесь к художникам прошлого? Кого можете выделить среди них?

– Прежде всего, Рериха, чьи картины я когда-то пробовал копировать. Ван Гог, Поль Гоген, Климт. Этих художников я считаю самобытными. Мне нравится их искренность, манера письма, яркость и тот отклик, что получаешь от их работ.

- Сложно ли придумать тему для работы? Как у вас появляются идеи?

– Идей как таковых у меня в картинах нет. Это чувства, образы. Когда я хочу написать картину, то в первую очередь выбираю какую-то краску. И иду от неё. Ты делаешь мазок, делаешь движение, и оно отзывается в тебе. Это чем-то похоже на танец, взаимодействие художника с краской, она действует на меня, и я пытаюсь это через картину выразить. У меня творчество идёт как поток, течение сознания, чувства. Я всю картину дописываю за раз, не дополняя ничего впоследствии.

- Устраиваете ли мастер-классы?

– Нет, у меня нет мастер-классов. Я видел, как люди пробовали мне подражать, видел их отношение и мне это совсем не понравилось. Это для меня сакральные вещи и доходить до этого нужно самостоятельно. А обучение простому копированию мне не нравится.

- Чем вы гордитесь в своей работе?

– Каждая картина и каждый ассамбляж. Что-то одно выбрать сложно. Они в чём-то как дети, какие бы ни были, все твои. Не будешь же среди своих детей лучшего выбирать?

- Какой художественный формат сейчас востребован? Следите ли за трендами в индустрии?

– Не слежу и за трендами не наблюдаю. Считаю, что там политика и бизнес, а это мне не интересно.

- Актуальна ли традиционная живопись?

– Она точно никуда не ушла. У всех и всегда будут свои почитатели. Кому-то нравится традиционная живопись, по всем академическим канонам. Кому-то нет. В Instagram* традиционные живописцы представлены очень широко. На всё найдутся свои покупатели. Кто-то всегда будет покупать классику.

- Есть в Ставрополе сильные, интересные живописцы?

– Какое-то время я состоял в сообществе «Третий берег». Потом наши интересы чуть разошлись, но мне нравятся его участники. Светлана Дмириева, Елена Серова, Владимир Мананкин.

Также очень нравится графика Андрея Самарина, но его вы, наверное, знаете как раз как представителя российского академизма. У него очень живые, смелые линии, что мне понятно и близко.

- С каким отношением к художникам в соцсетях сталкивались?

– Начинал я с Facebook и со мной там долго ничего не происходило. Трудно искать людей, трудно набирать аудиторию. И теперь я там почти не бываю. Сейчас я перешёл в Instagram* и там очень дружелюбное и интересное сообщество. К тому же эта платформа лучше подходит для визуального контента.

- Как в целом оцениваете российское художественное сообщество?

– Пока наше сообщество только начинает раскрепощаться. Ещё крепки скрепы советского периода, какая-то линия партии, социальная тематика. Так что сейчас Россия очень далека от мирового арт-рынка.