Пострадавшие от наводнения так и живут в руинах

О своем хуторе прогрессненцы говорят – совсем не прогрессивный. Рассказывают, что наводнение пришло к ним первым, а вот помощи не могут дождаться даже в последнюю очередь. Саманные дома, затопленные больше четырех лет назад, до сих пор трещат по швам. После наводнения Наталья была вынуждена несколько раз сделать капитальный ремонт. Несмотря на бесконечные усилия и расходы, дом все равно напоминает избушку на курьих ножках. Его перекосило, трещины появляются одна за другой, фундамент держится на честном слове. Взрослые боятся, когда приходится оставлять в аварийном доме детей без присмотра. Вся помощь от государства свелась к 15 тысячам рублей сразу после бедствия. При этом все комиссии тогда однозначно заключали – саманную хату под снос. А подтопленцам обещали новое жилье. Лариса Бугаева считает себя самой пострадавшей на хуторе от наводнения. Говорит, в ее доме вода стояла в метр глубиной. Разрушила стены и вымыла полы. Потолок еле держится на балках и может обвалиться в любой момент. В том, что здесь жить нельзя, сошлись все проверяющие – от местных до столичных. Лариса Викторовна рассказывает, что успела даже подержать в руках выписанный на нее сертификат на жилье. Лариса Бугаева: «Пришел сертификат, подвезли его ко двору, паспортные данные неправильно были там внесены, и его снова увезли». Последняя комиссия из Москвы прошлась по хутору в феврале 2003 года. Удивленная тем, что проверяющие прошли мимо, Лариса Бугаева выяснила, что в списках пострадавших она вообще не значится. На каком этапе произошла ошибка с документами женщина так и не смогла выяснить. И она, и ее дом так и затерялись где-то в перечнях и папках у чиновников. В хуторе до сих пор надеются получить жилье. Хотя в сельсовете и районной администрации им уже в отрытую заявляют: рассчитывать на помощь бесполезно. Хуторяне же признаются – для них самое страшное, если материалы по их ущербу так никогда и не отправляли в Москву. Объединенные общей бедой, соседи часто вспоминают пословицу – обещанного три года ждут. Однако и этот срок уже давно истек. А хуторяне по-прежнему ждут помощи от государства и латают трещины в стенах.