"Нам очень страшно что-то делать, и мы топчемся из-за этого на одном месте...", - молодой ставропольский поэт Анастасия Омельченко

Для нашего проекта о ставропольских молодых поэтах "Поэты в городе" мы поговорили с Анастасией Омельченко о том, почему многие начинающие поэты остаются начинающими.

Настя со школьных лет мечтала развиваться в этом направлении, но на некоторое время прекращала писать. Сейчас она снова принялась за перо и ищет свою аудиторию. Ещё Настя любит авторское кино и всегда старается написать так, чтобы у людей в голове появлялась картинка при прочтении её стихотворений.

— Я великовозрастный студент-филолог, который осваивает магистерскую программу по отечественной литературе и работает в университетской библиотеке. Наши увлечения также изменчивы, как и мы. Раньше меня завораживало театральное искусство, и при любой удобной возможности я смотрела записи спектаклей, редко, но всё же старалась посещать театры. На первых курсах организовала театральную студию и пробовала себя в качестве режиссера-постановщика. Чуть позже это отошло на второй план, и я увлеклась авторским кино. Эта страсть не отпускает меня и сейчас. Если нужен хороший фильм, то я всегда могу поделиться довольно внушительным списком. Также мы с подругами являемся организаторами встреч киноклуба в Лофте. А ещё я стараюсь больше изучать вопросы гендера, равенства и феминизма в контексте нашего времени. Наверное, я творческий, стремящийся к реализации, взрослый, который остался в какой-то степени покалеченным ребёнком этого странного времени.

— Ты помнишь, как написала свое первое стихотворение?

— Надо бы вспомнить. Я просто очень много читала, зависала на стихи.ру как и многие ребята. В какой-то момент просто села и стала писать, причем это были какие-то обрывки впечатлений от фильмов, каких-то историй, которые меня окружали, потому что на тот момент я бы не сказала, что моя жизнь была наполнена событиями. Из-за этого я очень долгое время писала не о себе. Как-то так и получилось мое первое стихотворение, но я даже не помню его. Чуть позже создала группу Вконтакте, куда стала выкладывать. Но там, если я не ошибаюсь, даже нет первых моих ваяний.

— Что тебя вдохновляет?

— Я думаю, что меня вдохновляют люди, природа, музыка. То, что меня окружает.

— Многие не любят свои произведения. А как к своим относишься ты?

— Я отношусь к этим многим. Раньше я думала, что пишу отличные вещи, потому что в детстве меня окружали обычные люди, в большинстве своём. Они не увлекались искусством и литературой, ничего не создавали. Я одна из немногих сочиняла в своём городке и часто слышала восторженные отзывы «Боже она – поэт! Вау!», все друзья говорили, что у меня талант, они и до сих пор так говорят. Но приобретя профессиональный опыт, опыт не обывательского читателя, но знание ученого, я поняла, что всё плохо.

— Процитируй своё любимое стихотворение.

— Это очень сложно. У меня нет одного любимого стихотворения. Если бы это интервью бралось у меня год назад, это было бы одно стихотворение, если бы десять лет назад, то другое. Очень сложно. Я, наверное, прочту не самое любимое, а то, которое засело во мне, и которое я считаю просто потрясающим, которое откликается в моей душе. Это стихотворение Бахыта Кенжеева, книгу которого я получила в подарок от своей подруги недавно. Это из сборника «Amo ergo sum»:

«Говори – словно боль заговаривай,
бормочи без оглядки, терпи.
Индевеет закатное зарево
и юродивый спит на цепи.
Было солоно, ветрено, молодо.
За рекою казённый завод
крепким запахом хмеля и солода
красноглазую мглу обдаёт
до сих пор – но ячмень перемелется,
хмель увянет, послушай меня.
Спит святой человек, не шевелится,
несуразные страсти бубня.
Скоро, скоро лучинка отщепится
от подрубленного ствола –
дунет скороговоркой, нелепицей
в занавешенные зеркала,
холодеющий ночью анисовой,
догорающий сорной травой –
всё равно говори, переписывай
розоватый узор звуковой».

Вот. Пусть это будет оно. Оно, как мне кажется, о ремесле поэта. Бахыт Кенжеев потрясающий поэт.

— Нужно ли себя критиковать?

— Я не знаю, нужно ли, но я считаю, что человек творческий, рефлексирующий, он неизбежно будет себя критиковать. Нужно это или нет, во вред ли это идет, я, к сожалению, не могу сказать. Мне кажется, это неизбежно, если ты создаёшь.

— Посещаешь ли ты в Ставрополе поэтические вечера или встречи?

— Я не посещаю поэтические вечера, так как с трудом могу воспринимать критику, и меня легко ранить. Встречи посещаю в «Князе Мышкине». В независимом магазине у нас есть собрания нашей ридинг-группы, и как её ответвление, встречи некоторых ставропольских поэтов.

— А развито ли это в Ставрополе?

— Это развито, но не на том уровне, на котором хотелось бы. Но мы пытаемся это исправить. И не только мы. Есть ещё поэтические слэмы, какие-то другие мероприятия. Сейчас с этим пытаются бороться более успешные поэты этого города.

— Что ты хочешь получить от своего творчества?

— Было время, когда я относилась очень серьезно к своему творчеству. Ещё в классе 10 я твердо решила, что путь поэта – это мой путь, но жизнь любит подрезать крылышки. Моя попытка поступить в литературный институт им. Горького не увенчалась успехом. Вступительные я сдала хорошо, но вот баллы госэкзаменов подвели. Это было тяжелое время для меня, та ситуация выбила меня из жизни на несколько лет. Но в сухом остатке мы имеем опыт и знакомство с Евгением Рейном, а это уже немало. И вот многие годы спустя, что-то во мне вновь разгорается. И я прекращаю писать в стол, показываю знакомым то, что делаю. В какой-то степени заставляю себя думать в этом направлении.

Но я не буду скрывать, что с опаской отношусь ко всему этому и уже не возлагаю на эту часть себя каких-то сверхнадежд.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы написать новое стихотворение?

— Последнее я написала несколько дней назад. Я просто разговаривала со старым другом. Мы говорили о страхах, о том, что нам очень страшно что-то делать, и мы топчемся из-за этого на одном месте. И буквально за пять минут я написала стихотворение. Так оно обычно и случается. Если я что-то и пишу, то пишу очень быстро. Если я пишу не быстро, то, как правило, не дописываю. Значит это что-то не то.

“

То есть я никогда не вымучиваю, не рождаю, не выжидаю схваток. Это всегда кесарево.

— Говорят, что человек творит благодаря каким-то переживаниям: неразделенной любви, предательству, одиночеству и так далее, так ли это? Или же человек может создать что-то, будучи счастливым?

— Часто, после того как я читала маме новое стихотворение, она спрашивала: «Почему ты пишешь только о плохом? В этих строчках столько боли и грусти, неужели ты не хочешь написать о чем-то хорошем?». Этот вопрос повергал меня в ступор, ведь мне всегда казалось очевидным, что хорошее нужно просто проживать. То, отчего саднит, оно и вызывает импульс творчества, как мне кажется. Поэтому, не знаю. Я согласна с тем, что именно переживания порождают поэзию, в большинстве своём. И не только поэзию.

— А что такое поэзия?

— Поэзия – это определенный способ организации речи, так нам говорят. Словесное творчество. Если для меня, то, наверное, это некий, словесно оформленный, переживательный опыт. Я не буду говорить про рифму, потому что для меня это уже не является какой-то первостепенностью.

— Как ты думаешь, есть ли какой-то тренд или мода в поэзии? Может быть в наше время существуют отдельные темы, на которые модно писать?

— Я могу сказать наверняка, что поэзия становится более свободной. Она отходит от шаблонности, она отвергает наличие рамок, в которые её бесконечно зажимали, и потому становится ярче и многогранней. Особенную популярность приобретает жанр верлибра, по-новому переосмысляется хокку. Современные поэты бесстрашны в своих поэтических перформансах. Больше нет никаких табу. Даже штамп может стать приёмом, и вы уже не сможете назвать это моветоном. Современная поэзия, и я не беру соломоновых и проч., она конечно благодарит и ценит опыт Маяковского и Хлебникова, нежели Северянина.

— Писала ли ты когда-нибудь на заказ?

— Да, несколько месяцев назад мама попросила меня написать свадебные поздравления своего коллеги. И я написала. Не очень люблю это делать, но выходит это у меня неплохо. Мама говорит, что я могла бы этим зарабатывать (смеётся).

— Сложно ли поэту найти свою аудиторию?

— Я думаю, что да. Мне кажется любой человек, который рождает какое-то творчество не в стол, он находится в поиске тех, которые поймут, и тех людей, которым это будет очень близко. Вот, например, когда я раньше писала очень часто и, к сожалению, подражательно, но очень ярко, то я быстро набрала себе аудиторию. И в большинстве своём моя аудитория состояла из обывателей, не жаждущих ничего, кроме оголенной эмоции после прочтения. Им не хотелось разбираться и копаться. Им было достаточно видеть в моих строчках себя. Они писали: «- Вы рассказали мою историю с бывшем супругом. Это до сих пор так больно».

Сейчас я создаю не такие стихотворения. Да и вообще пишу намного реже, и отдача от аудитории, которая была – её просто нет. Больше ничего не пишут. Получается, я в активном поиске новой аудитории.

— Как ты считаешь, поэтом может стать любой или им нужно родиться?

— Очень сложный вопрос. Я до сих пор не знаю. Но признаюсь честно, что часто думаю об этом. Наверное, мне было бы приятнее думать о том, что им нужно родиться, но есть в моей жизни случаи, когда человек, с роду не занимавшийся поэзией, брал и в один момент создавал очень любопытные вещи. Поэзия ли это? Возможно, не в чистом виде, но, так как у поэзии нет рамок, то можно подумать, что это она и есть. Поэтому, наверное, поэтом может стать любой. Но поэтом в каком смысле, как Пушкин «жечь глаголом сердца людей»? Наверное, нет. А так, чтобы просто хорошо делать, наверное, любой может, и причем это может быть не обязательно графомания, это может быть очень хорошо написано.

— Стихотворение, которое отражает тебя и твоё творчество в целом.

— Ну мне на ум приходит только одно:

«и если спросят что было лишним
в этой жизни ни строчки не зачеркнуть
я ходила и белым и черным
и думала мимо
и снова пускалась в обратный путь

я была и регентом и рабом
и монахиней и счастливой продажной дрянью
если жить постоянно под колпаком
можно остаться одним названьем

шорохом листьев под чьим-то шагом
последним словом брошенным впопыхах
а можно стать кому-то благом
Богом за пазухой или поднятой шпагой

желтым цветком на прощанье
оставленным в чьих-то руках».

— Чем отличается поэзия от просто рифмованных строк?

— Тем, что поэзия намного больше, чем рифмованные строчки. Поэзия – это образ, а в рифмованных строчках может не быть образа никакого абсолютно. А в поэзии и вовсе может отсутствовать рифма. Наверное, так. Вот хорошим примером может стать стихотворение Сергея Гандлевского «Антологическое»:

«Сенека учит меня
что страх недостоин мужчины
для сохраненья лица
сторону смерти возьми

тополь полковник двора
лихорадочный трёп первой дружбы
ночь напролёт
запах липы
уместивший всю жизнь

вот что я оставляю
а Сенека учит меня».

— Ты зарабатываешь на своем творчестве? И есть ли такая возможность в Ставрополе?

— Нет, я никогда не зарабатывала на своём творчестве, хотя все мои знакомые говорят, что это очень глупо. Однажды я помогла своей подруге, рекламщику, сделать рекламу свадебного салона в виде стишков, напоминающих стихотворения Маяковского. Конечно я не взяла с неё процент. А в Ставрополе я не знаю, есть ли такая возможность. Но судя по моим знакомым – нет. Судя по моим знакомым, писательство вообще не самый благодарный вид деятельности.

— Нужно ли поэту учиться, чтобы стихотворения становились лучше или же это никак не влияет на результат?

— Если мы отталкиваемся от того, что дело тут не в таланте, то однозначно тогда в образовании. Неслучайно существуют литературные студии, школы и институты. Мне кажется, главное это чтение. Чтение в большом количестве. Познавать нужно не только художественную литературу. Важны смежные науки: история, искусствоведение, философия, психология и др.Чем больше ты знаешь, тем ярче ты сможешь описать что бы это ни было. Если у тебя скудный ум, ты мало читаешь, то очень вряд ли, что ты создашь что-то хорошее. Поэтому, да, поэту нужно учиться.

— Можешь ли ты прямо сейчас сочинить стихотворение про еду?

— О, я не знаю:

«Сочинять стихотворение про еду
человеку, который не любит сочинять на ходу,
это как находиться в каком-то бреду.
Поэтому я вряд ли Вам помогу»

Как-то так. Ничем виртуозным порадовать в таком деле не смогу.

— Как вообще происходит написание стихотворения: куда записываешь, всегда ли это происходит в удобное время или бывает, что вдохновение приходит в неподходящий момент?

— Очень часто я пишу что-то после серьезных разговоров с близкими, не всегда эти разговоры приятные. Или если меня что-то зацепило, какое-то явление, причем не обязательно моей жизни.

“

Это похоже на осиный рой, это жужжание заглушает всё и очень мешает.

И так будет продолжаться, пока я не стану писать. Да, это может в любой момент придти. Но, как правило, это должен быть какой-то эмоциональный опыт у меня. Я очень медленно пишу от руки, потому предпочитаю набор в телефоне, это быстрее и удобнее.

— А чем отличается поэзия прошлых веков и современная?

— Можно было бы сказать, что современная поэзия не боится пробовать что-то новое, но не стоит забывать, что в каждом веке были свои новаторы и словесные изобретатели. Они отличаются выбором инструментария, форм и тем, наверное так.

— Сложно ли публиковаться в Ставрополе?

— Не знаю. Я не публикуюсь нигде.

— Ты визуализируешь свои стихотворения? Появляются ли у тебя образы в голове?

— Я работаю очень плотно с образами. Для меня вообще образная составляющая, она самая важная. У меня есть стихотворение, которое в особенности раньше я читала практически всегда, потому что оно отражает мой приём:

«Мальчик едет к морю, чтобы забыть свое горе.
Билет принимает мало трезвый проводник Сергей,
Из глаз которого льется водка и теплая минералка.
Мальчик смотрит на проводника, протягивает билет,
Сергей испытывает до селе ему не известное чувство:
Сергею мальчонку жалко.

Он пропускает его в 23, помятый жизнью, плацкартный вагон.
В вагоне душно, пахнет селедкой и Красной Москвой.
Мальчик готов потерпеть. Он едет домой.
Он встретит друга-пирата,
Найдет ни один клад,
И точно увидит свою русалку.

Рядом женщина то плачет, то смеется невпопад,
У ней в ушах сережки сумасшедших карат.
За окнами смешанный лес, да изредка фонари горят.
Все бы ничего, только вот колеса шумят,
И Сергей бегает взад-вперед.
Мальчик засыпает.

Поезд выплюнет мальца, не мешкая на перрон,
И закроется сине-зеленый вагон.
Он будет бежать по пыльной дороге,
Кинет в сухой куст свой картонный меч,
Он придет к морю, оно обнимет его за плечи,
Прослезиться от радости редких встреч..

Унесет с собой и будет вечно беречь».

Как правило, на всех это стихотворение производит впечатление, будто они видят образами эту картинку. Они видят глазами мальчика: проводника, эту женщину, лес за окном и конечно море. Это элемент соучастия, и он очень важен. я вижу образы у себя в голове, и я стараюсь сделать так, чтобы их увидели люди, которые будут читать или слушать мои стихотворения.

— Твои стихотворения сразу приобретают вид или ты над ними еще какое-то время работаешь?

— Как правило оно сразу приобретает вид, и я стараюсь ничего не менять, потому что это уже какие-то искусственные вещи. Одно время, это было давно, я не могла придумать рифму, мне казалось, что всегда должна быть рифма, всегда, и я пользовалась помощником поэта.

“

Но слава богам, я понимаю теперь, что рифма не главное.

— Ты публикуешь свои стихи?

— Нет. Я не публиковала свои стихотворения нигде, кроме своей группы, потому что в какой-то момент я разуверилась, что мне это нужно. Возможно, я буду предпринимать попытки делать это в ближайшее время.

— Знаешь ли ты ставропольских поэтов?

— Да, я знаю. С некоторыми из них я знакома, например с Николаем Тузом, Маргаритой Ардашевой, Маргаритой Сааковой, Антоном Губановым, Кириллом Лушниковым и другими.